«14 августа 2003 года. «Великий блэкаут-2003» в США. После короткого замыкания в сетях First Energy Corp. оказались обесточены поначалу всего три ЛЭП на северо-востоке США. Ситуацию усугубило то, что персонал энергетической компании даже не сразу заметил это ЧП. После этого одна за одной стали отключаться перегруженные электростанции и подстанции, территория в 24 тыс. кв. километров оказалась обесточенной. Авария затронула восемь штатов США и канадскую провинцию Онтарио, где проживали свыше 50 млн. человек. Без света остались крупнейшие города региона - Детройт, Нью-Йорк, Кливленд, Оттава, Торонто. Остановилось более сотни электростанций, общий ущерб экономике достиг 6 млрд. долл. На ликвидацию аварии ушло более суток”.

Расскажу, как эти события увидел я, так как в это время гостил с семьей у наших друзей в Нью-Йорке.

Это был очень жаркий безоблачный четверг. Наш отдых подходил к концу, мы улетали в воскресенье.

Решили наши жены еще раз прикоснуться к прекрасному, и поперлись мы посредине тридцати-трех градусной жары из Бруклина в Манхэттен в очередной музей современного искусства. Мы сбросили жен в нужном месте посредине «бетонных джунглей», договорившись, что заберем их через два часа и уехали с Манхэттена в Нью-Джерси на высокий противоположный берег реки Гудзон, где из чудесного природного парка открывается великолепная панорама.

Парк Palisades Interstate, Нью-Джерси. Напротив Манхэттен.

Поснимав там «виды», отдохнув от жары в сени дерев, двинулись мы в означенное время в обратный путь. Миновав мост Джорджа Вашингтона, мы вернулись на Манхэттен. Мой друг сразу заметил, что не работают светофоры. Светофоры разделяют каждый блок и на прямой многокилометровой улице отсутствие множества привычных огней вызвало у нас немалое удивление. Следующее, что бросилось нам в глаза – толпы людей на улицах, которых с каждым блоком становилось все больше.

Исключительная интуиция, помноженная на глубокие жизненные знания, позволили нам предположить, что в этом районе острова отсутствует свет. В следующую минуту мой друг обнаружил, что он не может дозвониться до жены – сбой связи

. Неожиданно его телефон зазвонил. Звонил его отец из Бруклина со стационарного телефона. Он и открыл нам масштаб события, которое нам еще предстояло осмыслить. Отец друга отловил по транзисторному приемнику, что в ряде штатов США и даже Канады нет света. Люди застряли в поездах метро и лифтах. Прогнозов нет, мэр Блумберг обратился к жителям Нью-Йорка с призывами к мужеству и спокойствию. Я не знаю, что для себя решили американцы после его обращения и кто его вообще слышал при отсутствии тока, мне же стало страшно - реально страшно за жену, брошенную где-то посредине чужого города, за мою дочь в Бруклине на 22-ом этаже (она в наше отсутствие решила заняться стиркой). В Бруклин мы позвонить не могли, так как работающий сетевой телефон в квартире был беспроводным и без электричества был мертв и бесполезен. Я, как мог, передал свой страх моему другу

«Нам надо забрать наших женщин из музея до начала хаоса и погромов», - сказал я другу и немедленно заметил на его лице мужественное движение скул. До этого момента скулы на его лице я видел лет двадцать назад. Наше желание «лететь спасать наших женщин» мало отразилось на скорости нашего минивэна – светофоры не работали, и на дорогах появились первые признаки хаоса. Впрочем, уже на следующем перекрестке мы увидели афро-подростка, который пытался организовать автодвижение.

Далее уже на каждом перекрестке «танцевали» темнокожие ребята, которые худо-бедно, в стиле рэп или хип-хоп, регулировали железные потоки. Толпы людей не помещались на тротуарах и шли по проезжей части. Многие молодые и ловкие прицеплялись к автобусам. Я пытался сделать несколько снимков, но мысли о предстоящих потрясениях разъедали мое сознание.

Долго мы ехали как законопослушные граждане великой страны, но в районе Центрального парка на дорогах была уже сплошная анархия, и мой друг принял решение часть пути ехать по односторонней дороге в противоположном направлении. Самое удивительно, что никто ни на кого не кричал, а высунутые в окна руки водителей и пассажиров способствовали безаварийному разъезду в малопонятных ситуациях. Около пяти часов мы приехали на место высадки наших жен и - о счастье! - они прилежно стояли на том же месте и высматривали нас. Когда произошло воссоединение семей – стало спокойнее. Вскоре мы оказались в Чайна-тауне. Теперь у нас была задача вернуться в Бруклин. Для этого нам нужно было въехать на Манхэттенский мост (соседний с Бруклинским). Привычный путь через Чайна-таун до въезда на мост длиною в пятьсот метров занял у нас шесть часов.

Множество вертолетов кружило над Манхэттеном. Тысячи и тысячи людей шли нескончаемым потоком по мостам в Бруклин. Я вдруг успокоился. Понял, что ничего страшного в этом городе не случится.

Стало темнеть, на мост мы въехали уже в полной темноте. Небоскребы даун-тауна слабо вырисовывались на фоне ночного звездного неба – более мистическую картину трудно было себе представить.

Погруженный в гуталинную тьму Бруклин не пугал своим новым состоянием. Пугал предстоящий подъем на 22-ой этаж по лестничной клетке в полной темноте и жуткой духоте. Вот, когда я понял, для чего нужна зажигалка Zippo. Мой друг держал ее за открытую крышку и мы, отбрасывая огромные дрожащие тени, с громким хохотом приближались к заветной квартире.

Дома мои друзья обняли маму и тещу (один человек), мы с женой – дочь. Мой друг долго гремел чем-то в хозяйственном шкафу, и в итоге были добыты три фонарика и телефонный аппарат с проводом. Очень хотелось есть, пить и... наоборот.

«Наоборот» было под большим вопросом, так как вода в кранах и в унитазе отсутствовала. Мы с другом решили, что в данной ситуации полезно пить водку, чем и занялись на широком балконе. С высокого этажа масштабы «Египетской тьмы» поражали наше воображение. Небо, всегда заплеванное доброй полусотней огней от взлетающих, пролетающих и идущих на посадку самолетов, подсвеченное миллиардами огней огромного города, открыло сегодня нашему взору потрясающее звездное небо. Впервые за многие дни я обрел в этом городе природную тишину – тысячи и тысячи промвентиляторов и кондиционеров, орошающие Нью-Йорк своими децибелами 24 часа в сутки, сегодня молчали.

Нарушали тишину многочисленные сирены полицейских и пожарных машин. Сотни проблесковых фонарей сообщали нам о наличии цивилизации и большой неотложной работе на поверхности мегаполиса. В какой-то момент мы с другом обратили внимание, что огоньком меньше не стало, а звуки сирен исчезли – тишина пустого музейного зала повисла над ночным городом. Видимо, руководство города приняло решение не тревожить подданных резкими звуками, и все сирены были выключены...

Долгожданное солнце встает над городами.

Я проснулся утром от большой ажиотации, происходившей в квартире. Оказалось, что у родителей моего друга есть вода в кране, и мы все едем к ним на утренние санпроцедуры. Очень своевременная инициатива. Минут тридцать мы спускали с 22-го этажа тещу и маму (один человек) семидесяти шести лет с титановой коленкой.

В нашем доме свет дали в 14 часов (через 22 часа). Эпопейка закончилась, и даже немножечко стало грустно, что приключения закончились. Все новости были посвящены самому большому в истории США отключению электричества. Много я посмотрел репортажей о том, как жители Нью-Йорка пережили эти сутки.

Итак, из 5-ти миллионов ежедневно приезжающих на Манхэттен работников большая часть приезжает не на машинах, а на метро. Соответственно, у многих не было физической возможности оказаться в прошлую ночь дома. Люди целыми офисами накапливались в уличных кафе и устраивали себе «ночной пикник». Огромное количество людей разместилось на ночлег на широких ступенях музея Метрополитен и еще много где. Странные американцы умудрились из техноколлапса сделать неожиданный праздник. Никакого мародерства, грабежей и насилия – уровень преступности в Нью-Йорке был значительно ниже обычных суточных показателей. Собственно, это самое большое впечатление для меня, которое я обрел, наблюдая за происходящим.

Мы с моим другом пришли к выводу, что этому очень сильно способствовали события 11-го сентября. Такие разные люди, с разным цветом кожи, с разным менталитетом, с разным уровнем жизни и отношением к ней, в минуты кризиса обрели себя как единая нация – сплоченная, позитивная, нацеленная на единый общественный результат.

Вернувшись в Москву, я стал изучать публикации на темы блэкаута 2003. Отечественные СМИ ответственно постарались не заметить социально-нравственного аспекта в данном событии. Далее еще хуже – весь негатив криминальных событий 1977 года как-то автоматом прилепился к событиям августа 2003-го.

Собственно, оно и не удивляет, когда в бытовом российском сознании образ единого американского народа уже давно определяется презрительно-придурошным словом «пиндос».